23 Божественная сторона Христа

Во многих беседах с верующими в “Троицу”, я заметил, что очень часто одно и то же место, которое я приводил в доказательство человеческой стороны Иисуса, одновременно говорило и о Его Божественном естестве. Так, к примеру, большинство мест в доказательство того, что Иисус = Богу, и что Иисус был Человеком, берутся из Евангелия от Иоанна. Однако, вместо того, чтобы подминать тексты под себя, “Я и Отец - одно”, или “Отец Мой более Меня”, нам надо понять, что и тут и там речь идет об одном и том же Иисусе. И это-то как раз и не учитывается во многих спорах о естестве Иисуса. Ведь самым удивительным в Этом Человеке, в Этом Человеке с большой буквы, было то, что Он подлинно был не только Человеком, но и в совершенстве являл Собой Бога. В этом­то состояло и состоит настоящее чудо Этого Человека. Об этих двух сторонах Господа, о Его возвышенности и человечности, также говорится и в Ветхом Завете, и классический тому пример Пс 44,7,8: “Престол Твой, Боже, вовек (эти слова цитируются в Новом Завете по отношению к Иисусу)... помазал Тебя, Боже, Бог Твой (помазал Христа)”.

Наложение, смешение в Господе двух составляющих, Его Божественности и Его человечности, является тем, что выделяет и отличает Его от всех остальных людей. И именно это-то так и непонятно людям, потому что необходимо твердо верить, что Этот Человек смог почти во всем уподобиться Богу. Особенно хорошо это смешение двух естеств, заметно в Послании к Евреям, в котором единственном, во всем Новом Завете, встречается, без каких бы то ни было добавлений, имя “Иисус”. Не “Иисус Христос”, ни “Господь Иисус”, а просто “Иисус” (Евр 2,9; 3,1 - современные переводы; 4,14; 6,20; 7,22; 10,19 - современные переводы; 12,2,24; 13,12). И все-таки именно в Послании к Евреям делается ударение на то, что Он имеет полное право называться “Богом”, ибо Он, и никто другой, был образом ипостаси Божией и сиянием славы Его. В Евангелии от Иоанна, для описания Иисуса, используются возвышенные, слова, которыми можно описывать только Самого Господа Бога. Однако, приглядитесь, и вы заметите, что Иоанн точно так же говорит и о людях. Вот несколько примеров.

Наложение двух естеств

О смешении, о наложении двух естеств одно на другое, об общности двух естеств Господа, о Его Божественной и человеческих сторонах, говорится во всей Библии, и особенно в том, что касается Его смерти. Было замечено, что слова “Я есть”, сказанные Иисусом с очевидным намеком на имя Божества, на самом деле произносились Им, когда Он говорил о Своем подчинении Богу⁽¹⁾. Он был “вознесен” при распятии и позоре, будучи “превознесенным” “в славе” пред лицем Божиим. В Ис 52,14 читаем о том, что Его лик был обезображен паче всякого человеческого лица, тогда как из 2Кор 4,4,6 узнаем, что Его лицо было лицом Божиим, а Его слава, была славой Отца: “о славе Христа, Который есть образ Бога... [о] славы Божией в лице Иисуса Христа”. Кто же спасает народ Божий? Исаия называет Его “мышцей Господней”: “и кому открылась мышца Господня?” (Ис 53,1; 52,10). И тут же продолжает: “Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли” (ст 2). Итак получается, что мышца Господня - это Человек, и не простой Человек! Он - десница Божия, Он - “Муж десницы” Его! И это - Человек, “ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли”.

Та же самая общность двух естеств видна в том, как Господь воскресил единородного сына вдовы. Он прикоснулся к одру, что вызвало, вероятно, вздох удивления в толпе, потрясенной тем, насколько сильно осквернился Иисус, и все из-за того, что Он стал точно таким же нечистым, каким был умерший. Это было таким сильным потрясением, что несущие гроб, вероятно, остановились. Однако, когда Господь воскресил мертвеца, то народ осознал Его величие и понял, что в лице Иисуса “Бог посетил народ Свой” (Лк 7,14-16). Он был Человеком и Человеком великим, ибо, если хотите, Его Божественная составляющая была неотделима от человеческой. Именно по этой причине в пророческом видении превознесения Иисуса, Данил называет Его “Сыном Человеческим”.

Даже после Своего воскресения, на пике Своего прославления и превознесения, Господь является в самой простой, рабочей одежде так, что Его путают с садовником. Встретившие Его на дороге в Еммаус ученики, сказали Ему, что Он, “видно, единственный из пришедших в Иерусалим, кто не знает о том, что произошло в эти дни”, имея в виду смерть Иисуса (Лк 24,18 - современный перевод). Их ответ человеку, пришедшему в Иерусалим, и по каким-то причинам не знавшем о смерти Иисуса, был почти груб. А это говорит о том, что Господь выглядел как самый простой и, возможно, находящийся на более нижней ступени общества чем они, Человек. И это был превознесенный Сын Божий! Его человечность поражает нас, однако Его страдания напоминают последовавшим за Ним, о том, что у нас с Ним есть много общего даже после Его превознесения.

Господь Иисус часто подчеркивал, что Он был единственным путем к Отцу, что люди могут познать и Отца исключительно через познание, через понимание Его. Однако в Ин 6,45 Он говорит совсем, совсем об обратном: “Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне”. И Он же говорит о том, что “никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец” (Ин 6,44). Однако все так же истинным остается и то, что только Сын Божий привлекает людей к Отцу и Богу. И в этом видно нечто обоюдно чудесное в Этих двух, если можно Их так назвать, личностях - в Отце и Сыне. Чем больше мы узнаем Сына, тем больше и лучше мы познаем Отца, и чем больше мы познаем Отца, тем больше и лучше мы познаем Сына. Настолько Они оба близки друг к другу. И все же так же очевидно, что это две разные личности. И все же, познавая одного из Них, мы лучше познаем другого, а познавая другого, познаем лучше первого. И так познание Отца через Сына, а Сына через Отца может продолжаться до бесконечности... Если бы Отец и Сын были бы одной и той же личностью, то вся красота такого познания была бы утеряна, обезображена и невозможна. И это может подтвердить любой настоящий Христианин, желающий познать как Отца, так и Его Сына. Вот почему так важно и необходимо правильное понимание естества Отца и естества Сына, а также понимание отношений между Ними. Ибо чудо всего этого состоит в том, что Сын являл людям Отца не автоматически, не само собой, как о том толкуют богословы. Для того, чтобы сделать это, Ему приходилось преодолевать Себя, Свое естество и, особенно, на кресте. Он говорил, что пришел исполнить не Свою волю, а волю Отца. Он делал не то, что хотелось делать Ему, а только то, что говорил Ему Отец. Он хотел очень много сказать и судить об Иудейском мире, Ему хотелось бы отдать им “часть Самого Себя”, однако вместо этого, Ему пришлось сказать, что Он говорит миру только о том, что слышал от Отца (Ин 8,26). Подозреваю, что верующим в “Троицу” очень нелегко понять и объяснить подобные слова. Однако главное чудо состоит не в этом. Сказано, что Отец “знает Сына”, а Сын “знает” Отца (обратите внимание на настоящее время глагола “знать”). Сказано точно так же, как о том, что “добрый пастырь” знает нас, Своих овец. И в этом состоит настоящее чудо, живое чудо нашего общения с Ними, чудо нашего общения с Отцом и Сыном в “общении Святаго Духа”. И как раз именно этого-то общения и лишают себя верующие в “Троицу”.

Дорога к славе

Дорогу к славе Господу указал Отце, ибо Он “дал (Ему) познать путь жизни” (Деян 2,28). Кстати, этими словами можно добить любого приверженца “Троицы”. Впрочем, для нас здесь более важно то, что Господь и здесь является примером, явив нам путь жизни, по которому нам следует идти (Мф 7,14) в жизнь вечную (Ин 17,3). Глядя на этот живой пример, мы можем смело повторить, сказанное Иоанном, “что Сын Божий пришел и дал нам разумение, чтобы мы познавали” жизнь вечную” (1Ин 5,20 - перевод еп. Кассиана).

Примечание

(1) P.B. Harner, The ‘I Am’ Of The Fourth Gospel (Philadelphia: Fortress, 1970) pp. 39,51.