­22 Человеческая сторона Христа

Неверующие в “Троицу” совершенно правильно полагают, что Иисус спас этот мир, исключительно благодаря тому, что Он был Человеком, благодаря Своему полному духовному и державному единению с Отцом. Если бы Он обладал каким­нибудь еще другим естеством, то человеческое спасение через Него стало бы невозможным. Так что Он буквально во всем является для нас примером. Только благодаря нашему человеческому естеству мы можем нести этому миру заслуживающее доверия спасительное благовестие, ибо и сами в изобилии обладаем тем же самым человеческим естеством. Мы не требуем, чтобы слушающие нас становились сверхчеловеками. Похоже церковные пресвитеры слишком лицемерят, ибо отрицание человеческого естества Иисуса вынудило очень многих прийти к выводу о недостижимости таких очевидно завышенных требований, а потому и настоящее Христианство для них является вне человеческой достижимости. Наше же благовестие, проповедуется исключительно обыкновенными людьми, также как оно было проповедано обыкновенным Человеком Иисусом. В Нем слово стало плотью ­ каким оно должно стать и в нас. Именно по этой причине ни в одном Евангелии не содержится длинный список добродетелей Иисуса, о которых мы узнаем исключительно из того, что Он делал для других людей. Только из Его дел нам становится видна Его праведность. Марксизм, например, может быть отделен от такого человека, как Маркс. Учение Маркса можно принять и без знания его биографии. Подлинное же, настоящее Христианство не отделимо от подлинной личности Иисуса Христа. Биографические подробности Иисуса, которыми начинается Новый Завет, являются самой что ни на есть сутью Евангелия Иисуса. Ибо сама Его жизнь была и остается Его Евангелием, Его благовестием. Нам заповедано следовать за Ним. Об этом сказано неоднократно. Марксисты следуют не за ним, а за его идеями. Христиане же обязаны следовать не за идеями Христа, а за Ним Самим, за личностью Христа.

Если бы благовестие Христово почиталось нами как простые идеи и постановления, они бы неизбежно превратились в абстрактные, отстраненные от жизни понятия. До тех пор пока Библейские истины не привязаны к конкретной и реальной личности Иисуса, они остаются бесцветными и уж слишком удаленными от жизни. Да не будет, чтобы наша вера давала нам только пищу для ума. Законы истины, любое истинное учение Христово, живо исключительно в Иисусе, в живом, сострадательном образе Человека, облеченного в плоть и кровь. Личность не может быть ограничена установленными рамками. Только живой человеческий образ, а не сухая теория, на самом деле привлекает людей. Личность Иисуса, личность каждого из нас в Нем, творит идеи, учения, настоящие и видимые законы и постановления, ибо Он воплощает их. Только исключительно настоящая и живая личность может быть услышана и всем сердцем понята людьми. Единственно, что хочется всем этим сказать, это то, что когда мы являем собой людям истинные законы во Христе, они доходят до людей гораздо лучше, если бы мы излагали им одну сухую теорию. “Вся истина в Иисусе” ­ является Библейской фразой, ибо говорит о том, что все учения одной веры воплотились в одном этом Человеке. Именно по этой причине любой, слушающий благовестие, также слышит и чувствует, что его призывает этот Человек ­ воскресший Иисус. А немного позже тот же самый обращенный начинает понимать, что Тот же самый Иисус, Тот же самый Человек, требует от него гораздо большего, призывая его к гораздо большим вершинам. Только настоящая и живая личность может вдохновлять и менять нашу жизнь, и никакие законы и абстрактные понятия не могут изменить ее.

Из Библии ясно видно, что Иисус является нашим первенцем, нашим представителем, и что мы находимся в Нем. А это значит, что Его жизнь является нашей жизнью, а это может быть истиной лишь в том случае, если мы живем так же, как жил бы и Он. И чудо всего этого состоит в том, что очень и очень многие люди, несмотря на все своих человеческие слабости и грехопадения, все­таки возрождаются и обновляются в нового человека по воскресшему Иисусу. Их уже не интересуют вопросы, кто я такой, зачем живу и чего я достиг в этой однообразной жизни? Более важным для них становится то, что мы во Христе, что живем Его жизнью и сопереживаем Его мыслям. Считается, что жизнь только тогда имеет смысл, если человек достигает в ней какого бы то ни было успеха и процветания, когда же этого нет, человек чувствует себя неудачником. А обществу не нужны неудачники, ибо в нем ценится исключительно успех, успех и еще раз успех. Мы попадаем в безумно вращающиеся шестерни жизни, которые перемалывают нас, переламывая в нас всякие признаки человечности. Человеком полностью теряются все заложенные в него первоначальные качества, начиная от инициативы, и кончая ощущением свободы личности. Когда же мы живем жизнью Христа и во Христе, когда мы облекаемся Им, наша жизнь коренным образом меняется. Нам больше не приходится стыдится своих человеческих качеств, ибо мы приняты Богом такими, какие мы есть, оправданы Им потому, что мы во Христе. Именно по этой причине такое глубокое значение имеет название “братство во Христе”.

Мы приобретаем свою жизнь, теряя ее. Приобретенная же жизнь ­ это жизнь во Христе Иисусе, а это значит, что жизнь имеет смысл не только когда она удачна, но и когда не очень. Наша жизнь, в любом случае, приобретает смысл, ибо мы живем самой настоящей жизнью, даже, если нас оставляют друзья и со всех сторон досаждают противники. Даже, если мы ошибаемся и сознаем свои ошибки, даже, если у нас ничего не получается, а нашими достижениями пользуются другие, даже тогда, когда мы становимся никому не нужны. Обанкротившийся бизнесмен, полное одиночество после распавшегося брака, всеми позабытый политик, безработный пожилой, но еще не старый человек, состарившаяся проститутка, умирающий в тюрьме рецидивист… все эти отбросы, не признающего их за людей, общества, все же признаны Тем, у Кого нет лицеприятия только за то, что они находятся в Его возлюбленном Сыне.

Подлинная человечность

Мне особенно запомнился тот морозный зимний день в России, когда до меня, в конце концов, дошло, что Господь Иисус был в действительности настоящим Человеком. Что Он был подлинным Человеком, настолько подлинным, что я начал думать о Нем так, как никогда до сих пор не осмеливался думать. И в этом, как я думаю, я намного приблизился к познанию Его.

Прежде чем родиться, Ему пришлось пройти точно такое же внутриутробное развитие, какое проходит любой входящий в этот мир. Его генный код содержал всю информацию, которая передалась Ему от Его матери, Марии, ибо и Он обладал той же самой генетикой, как и любой человек. У Него, как и у меня, были только Ему присущие отпечатки пальцев. Он был либо левшой, либо правшой (а то и обоюдорукий!) Его кровь принадлежала к какой­то определенной группе крови. Его характер так же принадлежал к одному из четырех типов характеров человека. Иногда Он становился забывчивым, не понимая совершенно ничего (например, время Своего возвращения, или же чудо духовного взросления ­ Мк 4,27), ошибался, когда работал плотником, или же когда резал Себе палец. И все же Он никогда не был недоволен Собой, получая удовольствие от того, что Он был Человеком, от того, что жил как человек. Эти мысли стали для меня осязаемы и реальны, когда я шел по очень длинному Московскому переходу, проложенному от станции метро “Рижская” до Рижского вокзала. Почему Его взгляд был устремлен на землю, когда к Нему привели, взятую в прелюбодеянии, (возможно обнаженную) женщину? Возможно, Он писал перстом на песке для того, чтобы скрыть неловкость, или чисто мужскую стыдливость? И вообще… было ли Ему знакомо такое понятие, как “кончать”? Разве такой вопрос не имеет права на существование? Если Он был подлинно Человеком, то взаимоотношения полов является самой главной составляющей частью человека. Ему должно быть так же были знакомы естественные сильные влечения к противоположному полу, и все же Он остался “без греха”. Иисус не был ни бесчувственным, ни бесполым. Ему были знакомы те же самые неосознанные побуждения и половые влечения, которые знакомы и нам. Им овладевали те же самые настроения страха перед смертью, такой же силы, какие они овладевают и нами (Евр 5,7). Он был самым обыкновенным мужчиной, которому не чужды были ни внутренние противоречия, ни борьба с самим собой, ни искушения, ни сомнения, которые так присущи всем человекам. Вероятно именно по этой причине я никогда не смогу согласиться с верующими в “Троицу”, что при встрече с искушениями, “в Нем не возникало даже самых малых противоречий”⁽¹⁾. Его искушения были точно такими же, какие выпадают и на нашу долю, когда очевидное зло, кажется более привлекательным чем очевидное добро.

Подозреваю, что между нами, между пишущим и читающим эти строки, увеличивается пропасть, возникающая от вашего неприятия, а возможно и чувства гневного отвращения от того, что я осмелился говорить о Господе Иисусе в такой уж слишком приземленной форме. Могу представить себе, какой взрыв негодования и недовольства могут вызвать подобные мои размышления. Однако, поймите, что я совсем не хочу каким­то образом принизить величие Господне. Наоборот, мне бы хотелось как можно выше возвысить Его, показать, что в, воистину, настоящем и подлинном Человеке, был во плоти явлен Сам Бог. Всё, о чем я говорю и что вызывает на первый взгляд отвращение, лично для меня является исключительно расставлением точек над “i” естества нашего Господа и предтечи, Иисуса. Думаю, что каждому из нас очень сильно хотелось бы, чтобы наше естество мало чем отличалось от естества Иисуса, чтобы каждый из нас был похож на Человека по имени Иисус Христос. Если же Он не обладал тем же естеством, что и мы, если Он был не таким же, как мы, тогда все, что касается Его, мало чего стоит для нас и для этого мира, который отчаянно ищет для себя спасения. Человеческая сторона Сына Божия, Иисуса Христа, Которого мы проповедуем, на самом деле является очень привлекательной для людей, ибо людям нравится, когда во всех отношениях совершенный герой обладает какими­нибудь чисто человеческими слабостями. Этот прием используется во многих рассказах, романах и повестях. Николай Городецкий в своей книге “Униженный Христос в современной русской мысли” достаточно полно и хорошо развивает эту тему⁽²⁾. Если Он на самом деле был таким же как и мы, тогда это нас очень ко многому обязывает. Если Он на самом деле был таким же как и мы, тогда подавляющее большинство наших извинений в духовной слабости оказываются совершенно ни на что негодны. И в этом­то, осмелюсь сказать, и кроется психологическая причина в возникновении и укоренении идеологии уподобления Иисуса Богу и пресловутой “Троицы”. По той же самой причине возникла и мысль о существовании Иисуса еще до Своего рождения. Иудеи желали встречи с таким Мессией, происхождение Которого им было бы неизвестно (Ин 7,27), с каким­нибудь таким небесным созданием, о котором свидетельствуют множество их письменных произведений. Когда же они встретили простого Человека Иисуса, Чьего мать, братьев и сестер они хорошо знали, они просто не смогли переварить этого. Думаю, что у тех Иудеев был тот же настрой ума, как и у верующих в существование Господа до Своего рождения. Такие понятия, как “Троица” и предвечное существование, искусственно создают огромную пропасть между нами и Сыном Божиим. Джон Кнох делает вывод: “Мы можем иметь либо человеческую сущность (Иисуса) без Его предвечного существования, либо предвечное существование, но без человеческой сущности. Одновременное существование того и другого абсолютно не возможно”⁽³⁾. Если бы Он был Богом, а не Человеком, тогда мы не могли бы во всем следовать Его примеру. Ну, а если Он все­таки был таким же Человеком как и мы, обладал той же плотью, той же кровью, той же спермой и той же протоплазмой, то мы будем ощущать неловкость от того, что Он смог достичь совершенства, а мы нет. Вероятно, именно поэтому многие из нас не могут подолгу размышлять о Его распятии, где Его человеческая сущность явилась особо в обнаженном виде, ощущая при этом в ужасной степени неловкость, которая и не дает надолго сосредоточиться мыслями на кресте. Однако только полное и разумное благоговение человеческой стороны Христа позволяет понять то, почему смерть Человека, умершего более 2 000 лет назад, может и сегодня коренным образом менять человеческую жизнь. Можно найти оправдание своей греховности в несовершенстве своих родителей и в несовершенстве окружающего нас обществе. Господь же Иисус был совершенен. Его мать, Мария, не смотря на все свои усилия, не могла дать Ему совершенного воспитания. Она не была совершенной матерью, да и Он Сам жил не в совершенном окружении. И все­таки Он был совершен. И Он завещал и нам, забыть о своих извинениях и следовать за Ним. Если верить Талмуду, Мария была парикмахершей (Shabbath 104b), которую с детьми оставил муж, ибо подозревал о ее связи с Римским воином. Правда это или нет, не важно, главное состоит в том, что и она была самой обыкновенной женщиной, жившей не богато в тяжелые времена на задворках Римской империи. Святой, непорочный и во всех отношениях совершенный Сын Божий и Человеческий, Которому приходилось зарабатывать на жизнь еще в юношеском возрасте, позвольте сказать, был Сыном простой разведенной парикмахерши, живший в нищете в неприметной деревушке. Во всем этом есть нечто необычное и, конечно же, вызывающее. Ибо после этого кто из нас осмелится искать для своей духовной нищеты оправдания в своей тяжелой жизни, в семейных неурядицах, в трудных временах или в плохой работе? Нам необходимо быть выше всего этого, ибо в Нем мы новая тварь, древнее прошло, теперь в Нем все новое (2Кор 5,17). На всех нас как раз и производит огромное впечатление то, как Он преодолевал все искушения, как Он смог пережить все то, что находится на границе человеческих возможностей, что ни Он Сам, ни наши человеческие слабости не смогли повлиять на Него и сбить с прямого пути. Так что и нам даны все те же возможности, что и Ему, дабы мы могли следовать за Ним.

Он не был Богом, Который пришел к нам, став Человеком, ибо Он был самым обыкновенным Человеком, который смог явить людям лицо Бога, Человеком, Который вошел в самое небо, дабы получить то же самое Божественное естество. Такое представление о Иисусе является совершенно противоположным всем тем теологическим измышлениям, надуманными людьми из-за страха неспособности следовать примеру Этого Человека. Мысль о предвечном существовании Иисуса делает из Него нечто похожее на Божественную комету, на короткий срок упавшую на землю, и вновь улетевшую в далекие космические глубины, чтобы вернуться во второе пришествие. Однако из Писаний виден живший среди людей Человек, вознесшийся до Божества, открывший для нас, Своих братьев, путь новый и живой причастия к Его победе, Человека, обещавшего вернуться и установить вместе с нами на вечно Свое Царство на земле, в том месте, откуда Он исшел, и где находятся Его человеческие корни. Давайте возьмем излюбленное верующими в “Троицу” место из Флп 2, где читаем о том, что Иисус, сделался подобным человекам и смирил Себя, почему и был превознесен. Однако, буквально в следующей же главе Павел говорит теми же самыми словами, но уже не о Господа, а о себе. Он говорит о том, что хочет быть “найденным” в Иисусе Христе и Его смерти, чтобы и его уничиженное тело было преобразовано “сообразно славному телу Его”. Павел не призывает нас следовать примеру воплотившегося в Человека Бога, он призывает следовать по стопам Господа Иисуса, по стопам Сына Человеческого, по стопам Его славы, неоднократно повторяя, что нам обетована та же слава, какой был прославлен в Своем уничижении на кресте Он (Рим 8,17; 2Кор 3,18; Ин 17,22,24).

Вызов Человека Христа

Несомненная необходимость теоретической истинности понимания естества Иисуса, может увести нас в сторону от практического значения большинства Его учений. Адольф Харнак сказал об этом так: “Истинная вера в Иисуса выражается не столько в исповедании ортодоксального символа веры, сколько в жизни по Его примеру”⁽⁴⁾. И в этом смысле нам необходимо “отделять Иисуса от Христианства”⁽⁵⁾. Нам необходимо обновить свое представление об Иисусе, о том как Он жил, основав его исключительно на Евангелиях, а не на богословских теориях и символах веры, которые так часто примешиваются к Его образу. А это приведет к тому, что проповеданный нами Христос будет приниматься даже теми неверующими или верующими в неизвестно что, которым раньше мешали принять Христа многие несостыковки между Его жизнью и учением, при этом делая более сильное ударение на практическом применении учения Господа в жизни, что гораздо ближе, да и нужнее людям. Впрочем богословы весьма правильно отмечают, что Господь Иисус был не простым Человеком, ибо Он смог проникнуть в сущность человеческой жизни так глубоко, как не проникал никто и никогда. “(Иисус) испытывал не просто радость, а ликование, не просто сожаление, а глубокое чувство сострадания и любви, не просто горе, а глубочайшее, смертельное душевное страдание”⁽⁶⁾.

Во всем этом для нас есть невероятный вызов того, что Господь Иисус, несмотря на то, что и был обычным Человеком, никогда не грешил. Он был выше всех проявлений греха, хотя и оставался при этом всего лишь Человеком. Похоже, что большинство Христиан думают, что они призваны быть выше не только грехов, но и своего человеческого естества, что заставляет их считать, что настоящая духовность состоит в полном отрицании всего человеческого. А это приводит к таким крайностям, как бледноликие монашки, верящие, что настоящая духовность как раз и состоит в бледном лице и в сверхчеловеческом бесстрастии. Та же самая проблема иногда проявляется и в поведении многих пожилых людей, считающих для себе недопустимым проявления любых человеческих чувств, любого вида открытость. И в этом сходятся все “жития святых”, будь то католических, православных или же протестантских, которыми в изобилии забиты полки всех религиозных магазинов. Имеющих такие же бледные лица, большие проницательные глаза и сложенные в молитве руки. Которые никогда не ошибались, следуя от одной неправдоподобной славы к другой, но такой же неправдоподобной. И все это происходит исключительно потому, что теологами уделяется большее внимание Божественной стороне естества Господа Иисуса, нежели человеческой. Однако описания Господа Иисуса в Евангелиях говорят о том, что Он был не только Человеком, но и Человеком безгрешным. И об этом было очень точно подмечено, что “если мы верим в то, что Он был Человеком, нам необходимо походить на Него”. И тот же писатель делает глубокомысленное замечание о том, “что если мы пытаемся создать таинственный образ мнимого Человека Иисуса Христа, то точно так же нам нужно постараться и жить Христианской жизнью в соответствии с тем же таинственным образом”⁽⁷⁾. Если мы утверждаем, что в Иисусе было нечто сверхчеловеческое, то и нам необходимо вооружиться во что-то необыкновенное. Господь Иисус не был, и сейчас не является суперменом. Он был и остается образом Божиим, отраженном в Человеке. Именно по этой причине в Новом Завете Он до сих пор называется “Человеком”. Нам не стоит необоснованно чувствовать вину за то, что мы всего лишь только люди. Мы должны быть счастливы от того, кто мы есть, счастливы, что мы были сотворены по образу и подобию Божию.

Примечания

1) F.D.E. Schliermacher, The Christian Faith (Edinburgh: T& T Clark, 1928) p. 414.

(2) Nikolay Gorodetsky, The Humiliated Christ In Modern Russian Thought (London: SPCK, 1938).

(3) John Knox, The Humanity and Divinity of Christ (Cambridge: CUP, 1968) p. 106.

(4) A. Harnack, What Is Christianity? (5th ed., London: Benn, 1958), x.

(5) R.W. Funk, Honest To Jesus (San Francisco: Harper, 1996) p. 300

(6) B.B. Warfield, ‘The Emotional Life Of Our Lord’ in The Person And Work Of Christ (Philadelphia: Presbyterian & Reformed, 1950) p. 142.

(7) Nigel Cameron, Complete In Christ (Exeter: Paternoster, 1997). Он также замечает связь между лжеучением о “бессмертии души” и ошибочным представлением о естестве человека и Иисуса. “Так же, как и все, существует еще и не основанная на Библии идея о “душе”, под которой понимается обитающий в теле одушевленный дух, определяющий личность самого человека, его настоящее “я”. С существованием души также связана идея о “жизни после смерти”, когда душа продолжает жить по разлучении со своим телом. Все эти представления пришли к нам из древней Греции, постепенно внедрившись и прижившись в Христианском мышлении, поощряя человека к мысли о своем извечном существовании, тем самым подрывая веру в то, что жизнь Христианина возможна лишь в человеческом облике” (стр. 110). Думаю, что эти весьма верные и язвительные мысли, также полезны в его труде.