2.13 Заповеданное отношение с Богом

2.13 После крещения мы становимся причастниками обетований, данных Аврааму и Давиду, у нас появляется настоящая надежда на Царство. Заключая завет с Богом, мы становимся духовным Израилем, а потому и Его народом, отделенным от мира сего. Авраам становится нашим духовным отцом. Заключение нового завета означает, что старый, ветхий завет больше не действует.

2-13 Завет, заключенный с Богом

Уже было замечено, что последние слова Господа, прореченные в Псалтири, в Пс 30,6, “в Твою руку предаю дух Мой”, были также и первыми мыслями Его после воскресения: “Ты избавлял Меня, Господи, Боже истины”. Если это действительно так, тогда Господь на самом деле сознавал, что Бог был “Боже истины”. А это имя ассоциируется с обетованиями, что означает, что первой мыслью Господа после воскресения была мысль о том, что Бог исполнил обетование, данное Аврааму и Давиду, воскресив Его. Вот какое видное место занимали обетования в сознании Господа. Впрочем, как и в сознании Давида. Слова “милость и истина” являются синонимом обетований, которые всегда были перед очами Давида и самой жизнью его, которой он “ходил” (Пс 25,3). В исполнение обетований Божиих можно быть настолько твердо уверенными, что на них уже сейчас можно смотреть, как на уже свершившийся факт. В Евр 10,36 о получении обещанного сказано, хотя и в будущем времени, но с полной уверенностью. Нам необходимо быть уверенными в том, что мы получим исполнившиеся обещания, ибо подтверждением обетований Божиих, в действительности, является их исполнение.

О действительной сути заключения завета с Богом сказано Давидом в 1Пар 16,15-18: “Помните вечно завет Его, слово, которое Он заповедал в тысячу родов, то, что завещал Аврааму, и в чем клялся Исааку, и что поставил Иакову в закон и Израилю в завет вечный, говоря: "тебе дам Я землю Ханаанскую, в наследственный удел вам"”. Завет, обетование Богом того, что народ наследует землю, стало законом, заповеданным словом, тем, о чем нужно помнить вечно. Верное обетование Царства, знание того, что по Его великой милости оно будет нашим только потому, что оно нам обещано, не может восприниматься равнодушно, а потому такой завет, такое великое обетование становится заповедью, которую необходимо исполнять. Подумайте о некоторых составляющих завета. Задумайтесь на мгновение над сущностью того, что было так ясно и недвусмысленно обетовано нам Отцом, обетовано тем, кто является по вере и по крещению семенем Авраама. Закон Моисеев был обетованием обусловленным, ибо был двухсторонним, обетования же нам, в некотором смысле, безусловны, так как “Бог один”, Который и заключил с нами односторонний завет (Гал 3,19,20). Если нам недостаточно одного безусловного обетования Божия, то Он в придачу утвердил Свои обетования нам еще и в Крови Своего Собственного Сына.

Давид написал 49-й псалом, как комментарий на завет, заключенный с Богом. Вступившие с Ним в завет при жертве (Пс 49,5), на самом деле не были с Ним в завете просто потому, что приносили жертвы бездумно, ибо проповедовали уставы Его, ненавидя наставления Божии, бросая за себя слова Его (Пс 49,16,17). А им нужно было жить жизнью набожной, следя за путями своими, сверяя их с уставами Его (Пс 49,23). Таким образом, если мы находимся в завете с Богом, мы должны приносить Ему “в жертву хвалу” перед всем миром, что будет также оказывать влияние и на саму нашу жизнь. Завет с Богом наставлял Давида, который утверждал, что истинное знание завета понуждает человека проповедовать уставы Его другим (Пс 49,16,17).

Обручение или супружество в мире сем не почитается нами за таковые, как и голосование на выборах политических систем власти - настолько мы отделены от этого мира. Мы - народ особый. Мы искуплены от мира сего драгоценной Кровью Христовой. Мы - духовные Иудеи. А потому, то, что было сказано таким, как Иаков, было сказано и нам (ср. Ос 12,4; Быт 28,15 с Евр 12,5,6). Именно по этой причине мы будем стараться жить исключительно среди своих, среди народа Божия, думать исключительно о насущных проблемах народа Его, встречаться исключительно с членами экклесии, стараясь заниматься исключительно делами ее, какими бы они ни были. Соль была образом завета, заключенного с Богом (Лев 2,13), однако в Новом Завете соль становится образом любви, мира и доброго отношения к другим людям (Мк 9,50; Кол 4,6). В этом заключается следствие истинного членства в заключенном завете - заповеданное хранение истины и действующая любовь ко всем людям. Сознательное отстранения Авраама от мира сего, должно быть для нас, духовных чад его, исключительным и ни с чем несравненным примером. Уже одно то, что нам “дарованы... великие и драгоценные обетования” должно нас удалять “от господствующего в мире растления похотью” (2Пет 1,4). А потому нам нужно очень легко относиться к обладанию любого имущества в этом мире, ибо мы знаем, что вся земля принадлежит нам, и что сейчас мы всего лишь ходим по ней, рассматривая ее так же, как то делал когда-то Авраам.

Все, находящиеся в истинном завете с Богом, понимают, как много и какие серьезные обязательства были даны Богом по отношении к нам, а потому также понимают, какую ответственность эти обязательства возлагают на нас (Мал 2,4,5). В Пс 102,18 отождествляются “хранящие завет Его” с помнящими “заповеди Его, чтобы исполнять их”. Заключение завета пробуждает естественное желание жить в атмосфере Божественной духовности. На завет Израиля с Богом не оказывали никакого влияния ни пол человека, ни его естественные потребности, ни тем более, во что и как он был одет - всё это не принималось во внимание при заключении завета с Богом. Те же правила сохранились и при заключении нового завета, который препятствует поклонению любому другому Богу. Моисей говорил, что Бог заключил завет с каждым Израильтянином, “да не будет между вами мужчины или женщины, или рода или колена, которых сердце уклонилось бы ныне от Господа Бога нашего, чтобы ходить служить богам тех народов; да не будет между вами корня, произращающего яд и полынь” (Вт 29,14-18). Величина требований, значение и суть заключения завета с Богом, должны препятствовать возможному поклонению чему-нибудь еще, кроме Него. Заключенный с нами завет требует от нас постоянной и неизменной верности ему, что видно уже в обетованиях, данных Аврааму, ставших основой этого завета. Стоит отметить, что во времена отступничества Израиля, Бог частенько подтверждал Свой завет, заключенный с Ним (Иер 11,2). Напоминание народу природы заключенного с ним завета, напоминало также о том, что жизнь во грехах была не для него. Точно то же должно происходить и с нами, хотя бы раз в неделю, когда мы собираемся для того, чтобы вспомнить о заключенном с нами в Крови нового завета.

После того как Давиду были даны обетования будущего Мессианского Царства, он начал устанавливать царство побеждая врагов Израиля, изгоняя их с обетованной земли (1Пар 18,1-3). Наш же ответ на надежду грядущего Царства, основанной на тех же самых обетованиях, должен быть виден в старании жить сегодня так, как будто мы уже живем в Царство Божием. “Милость и истина” - словосочетание, которое часто связано с обетованиями. Давид уповал на Бога и на “милость и истину” Его, когда некоторое время жил “среди львов... дышущих пламенем, среди сынов человеческих, у которых зубы - копья и стрелы, и у которых язык - острый меч” (Пс 56,4,5,11). Он верил, что милость и истина, исполнение обетований, будут явлены всем проклинающим его, ибо он, считал и себя семенем Авраама, веря, что проклинающие его будут прокляты, как проклинающие семя Авраамово. 56-й псалом был написан Давидом, “когда он убежал от Саула в пещеру”, а потому он воспринимал посланную благодать благовременной помощи Богом, как “милость и истину” обетованную Аврааму. Так что даже в тяжелые для Давид времена он думал об обетованиях Божиих.

Так и наша причастность к обетованиям должна помогать нам жить набожной жизнью в этом современном мире зла. В Пс 88,2-5 выражается радость только потому, что Давидом был в завете с Богом. Несмотря на то, что Израиль находился в завете с Ним, на земле не было “ни истины, ни милосердия, ни Богопознания” (Ос 4.1,2). Если бы они действительно верили в милость и истину обетований, данных Аврааму, соблюдая завет, заключенный на этих обетованиях, они бы и сами были истинны и милосердны. Они же, зная обо всех обетованиях, не верили им на самом деле. В Послании к Римлянам (главы 9-11) Павел рассматривает глубинные стороны данных Аврааму обетований, все время смотря на них с практической, с жизненной точки зрения: “Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим (синоним, означающий обетования, “неизменные милости” Давида - Ис 55,3), представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, [для] разумного служения вашего” (Рим 12,1).

Необходимо помнить, что крещение означает то, что мы теперь являемся семенем Авраама, и что теперь к нам относятся и благословения прощения, и все духовные благословения на небесах, и то, что Бог теперь отвращает нас от злых дел наших (Деян 3,25-26). Израиль умножился, как песок на берегу моря (2Цар 17,11; 3Цар 4,20), стал обладать городами врагов своих (Вт 17,2; 18,6) - тем самым исполнив на земле обетования, данные будущему семени Авраама, обетования, которые также являются прообразом вечных благословений грядущего Царства.

В Гал 3,27-29 поясняется, что после крещения в завет Авраама, получается особое единство среди всех тех, кто вступил в этот завет. Раб и свободный, мужчина и женщина, Иудей и язычник все объединены так, как они были объединены в ранней церкви. Дэвид Бош замечает: “Революционная природа раннего Христианского служения проявила себя в совершенно новых отношениях между членами их сообщества. Еврей и Римлянин, грек и варвар, свободный и раб, богатый и бедный, мужчина и женщина - все относились друг к другу, как братья и сестры. Подобного никогда еще не было в истории, ибо такие социальные отношения просто не были возможны”⁽¹⁾. То же самое, с социальной точки зрения, можно сказать и о современной жизни экклесии, которая так же невозможна, однако все же существует, благодаря соединяющей силе благовествованных основ того, что было возвещено еще Аврааму. Истинное Христианское сообщество, привлекает людей к себе единством, какого “никогда еще не было в истории”, однако, несмотря на это, все-таки было предсказано Господом. Само наше единство должно быть притягательной силой для призвания людей. Именно поэтому наши разделения свидетельствуют против нас самих. То, что уже нет ни Иудея ни язычника во Христе, в действительности, означает то, что среди тех, кто облекся в нового человека (намек на крещение в Христа), “нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного (ясная ссылка на Гал 3,27-29), но все и во всем Христос. Итак облекитесь... в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно” (Кол 3,10-13). Все, во что нам всем необходимо облечься, является обетованиями, данными семени Авраама! А потому, что все мы сейчас, облекшись во Христа, являемся семенем Авраама, означает то, что мы должны в милосердии и долготерпении снисходить друг к другу, чтобы между нами на самом деле не было ни Иудея, ни Еллина, или иными словами, не было никаких разделений.

В Мал 2,8,10,14 нарушение завета с Богом сравнивается с нарушением завета между братьями и супругами. Так что природа заключенного нами завета с Богом, отражается в наших отношениях друг с другом.

Аврааму было обетовано, что для его семени, которое навеки наследует землю, Богом будет Яхве, и то, что семя Авраама наследовало землю, и то, что Яхве стал их Богом, исполнилось непосредственно сразу после того, как Аврааму были даны эти обетования. Яхве стал Богом Исаака, Богом сына Авраама (что видно из Быт 31,42,53). Еще и еще раз Бог напоминает Израилю, что Он является их Богом, а также то, что земля, по сути, была дана Иудейским отцам. (Быт 15,18; Вт 28,63; 30,5; Нав 1,2-9; 21,43; 3Цар 4,20,21). Давид славил Бога только потому, что Он был его Богом (Пс 117,28), что без сомнения напоминало ему об обетованиях, данных Аврааму. Само собой, что главное, совершенное исполнение этих обетований исполнится лишь в Царстве, хотя, в принципе, оно уже исполнилось по отношению семени Авраама, т.е. по отношению к нам! Ибо эта земля, на которой мы живем, уже наша! Всё, что мы видим, дано во владение нам, ибо все (уже сейчас!) наше (1Кор 3,21). Мы пока странники здесь, ожидая лишь призвания восклониться и взять все то, что уже сейчас принадлежит нам. И это главное. Наши мозги промыты всеми средствами массовой информации, что для того, чтобы стать собственником чего-нибудь, того же клочка земли, необходимо без устали и много трудиться. Став собственником куска земли, можно оградить его забором, поставить камеры слежения и нанять охрану, дабы никто не мог посягнуть на нашу собственность, и, наконец, застраховать, чтобы быть уверенным, что никакие “промыслы Божии” не смогут отнять ее у нас... И все это, конечно же, совершенно не соответствует самому главному в учении об обетованиях, данных Аврааму. В этой жизни нам нельзя избежать, чтобы не владеть чем-нибудь, чтобы не быть собственником, однако при этом не стоит забывать, что это всё наше, а потому, делая приобретения, нами должны владеть те же самые чувства, какие ощущал и Авраам, когда покупал для похорон своей жены часть своей собственной земли. Это была его земля, однако еще не данная ему в наследие. Нам же принадлежит весь этот мир и то, что в нем.

Задумайтесь над тем, что в действительности Господь хотел сказать притчей о богаче и Лазаре. Это был Авраам, который сказал богачу о бесполезности человеческих богатств. Богач думал, что ему будет достаточно одного происхождения, ибо он взывал к Аврааму, “отче Аврааме!”. Однако суть притчи сводится к тому, что богач на самом деле не был истинным сыном Авраама, потому что был богат и пренебрегал нуждами своего бедного собрата. В этом была и остается суть истинности семени Авраама.

Обетования Божии включают в себя обязательства, которыми связал Себя Бог по отношению к нам, сущность которых так легко забывается нами. Бог клялся Давиду “святостью Моею” (Пс 88,36). Одно и то же еврейское слово, которое переводится как “святость”, также переводится и как “посвящение”. Давид, в ответ на “посвящение” Божие, посвятил на служение в дом Господень все серебро и золото, взятое им у этого мира (3Цар 7,51; 1Пар 26,26; 2Пар 5,1). А потому и нам нужно посвящать Богу все, что у нас есть, в ответ на то, что Он посвятил нам. Случай с Давидом является прекрасным примером того, что называется благодатью. Давид хотел что-то сделать для Бога - построить дом имени Его, затратив на это свои богатства. Бог же сказал ему “нет”, ибо желанием Его было создать дом Давиду. И Он начал творить его, в соответствии с обетованиями, данными Им Давиду. Однако и тут Давид не остался безответен, ибо он решил посвятить свои богатства на строительство дома Божия - так же, как Бог посвятил Себя на создание дома Давида. Именно так благодать и дела должны объединяться вместе и в нашей жизни.

Обетования, данные Давиду, называются милостями Божиими (Ис 55,3; Пс 88,34,35). Любовь Свою к нам Бог явил в Сыне Своем, а это значит, что Его любовь не может остаться безответной. Давид удивлялся той великой милости, которая была оказана ему: “Кто я, Господи, Господи, и что такое дом мой... Ты знаешь раба Твоего” (2Цар 7,18-20). Но уже в следующих главах мы читаем о том, как Давид захотел явить милость свою дому Саула. Мемфивосфей говорит, “вот, раб твой... что такое раб твой, что ты призрел на такого... как я?” (2Цар 9,8). Мемфивосфей говорит те же самые слова, что говорил Давид, обращаясь к Богу, ибо Давид оказал милости Мемфивосфею точно такие же, какие Бог обещал оказать самому Давиду. Так что осознание того, что обетования даны непосредственно тебе, и что они являют неизменные великие милости и любовь Отчую, могут лишь побудить нас оказать в жизни точно такие же милость и любовь к другим.

Слишком часто повторяющиеся напоминания об обетованиях, данных Аврааму, мешают увидеть личные отношения его с Богом. Обратите на употребление личных местоимений, которые указывают на них: “И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их... Я буду Богом твоим... и буду им Богом (Быт 17,7-8). Только задумайтесь - Всемогущий Бог обязуется посвятить Себя Аврааму и его потомкам да настолько безоговорочно, что размышление над этим может лишь пробудить ощущение действительного чуда, которое происходит со всеми, вступающими в завет со Всемогущим Богом. То же, что заключенный завет является заветом вечным, означает, что мы уже никак не можем разорвать своих отношений с Ним, хотя бы уже из-за того, что Бог все видит и знает. Мы - Его народ. Каждый день и каждый час. Вот почему Асаф мог все также продолжать испытывать чувство радости, не взирая на свои самые жалкие минуты жизни, когда он “был невежда и не разумел”, когда был “как скот”, ибо он всегда был вместе с Богом” (Пс 72,22,23).

Когда Израиль заключил новый завет прощения, тогда люди почувствовали отвращение к себе за совершенные ими грехи, ибо такое же чувство должно ощущаться всеми, кому даруется прощение грехов по новому завету. Новый дух, новое отношение, вызываемое новым заветом, является самым сокрушительным из всех духов.

“Неизменные милости, [обещанные] Давиду”, заставляли нечестивого оставлять путь свой, а беззаконника помыслы свои (Ис 55,3,7). Обещание того, что “милости Моей не отниму от него” (1Пар 17,13), возможно, намекает на грех Давида с Вирсавией, ибо его прощение в этом случае было типичным образом нашего прощения (Рим 4,6-8). Одно существование неизменных милостей Давида побуждает оставлять грешные мысли и беззаконные пути (Ис 55,7).

Чудо обетований Бога таково, что для нас не остается никаких извинений для совершения грехов, ибо каждый из них, на самом деле, являет неверие в Его обетования. Бог говорил Давиду, что у него нет никаких извинений за грех, соделанный им с Урией и Вирсавией, ибо Он ему дал всего очень много, “и, если этого [для тебя] мало, прибавил бы тебе еще больше” (2Цар 12,8). Слово “мало” напоминает 2Цар 7,19, где “малыми” названы обетования, данные Давиду. Обетования для Давида настолько были удивительными, что он не должен был позволить себе грешить. Всё это касается, конечно, и нас.

Давид смирился, когда получил обетования так, как должны смиряться и мы, когда сознаем, чем для нас является заключение завета с Богом. Давид воскликнул: “Кто я, Господи?” (2Цар 7,18), ибо наподобие Иакову, он чувствовал себя недостойным “всех милостей и всех благодеяний”, которые были даны ему в обетованиях (Быт 32,10).

Авраам был рад увидеть день Христов (Ин 8,56), а это верный намек на его смех (от радости), когда ему было обетовано рождение Исаака. Он “с радостью получил обещания” (Евр 11,17 - по одному из переводов; RV). В нас также должна существовать глубоко утвердившаяся и постоянная радость, которая возможна благодаря осознанию того, что мы через крещение становимся причастниками всех Божественных обетований. В Еф 1,11 говорится о том, как мы, будучи во Христе, “сделались наследниками”, что является всего лишь еще одним способом выражения истины, высказанной в Гал 3,27-29, а именно, что крещением во Христа мы становимся причастниками всех обетований, данных Аврааму. Однако Павел в Еф 1,12 продолжает: “дабы послужить к похвале славы Его нам, которые ранее уповали на Христа (гр. “во Христе”, через крещение)”. То, что мы находимся во Христе благодаря крещению, и поэтому имеем непосредственное участие в обетованиях, данных Аврааму, ведет нас к восхвалению милости Божии. Впрочем, обетования мы получим лишь если твердо усвоим то, каким образом мы являемся причастниками их, поймем, что все обетования, действительно, относятся к нам лично, уже потому, что каждый из нас, действительно крестился во Христа. При чтении Библии нужно быть внимательным к употреблению в ней таких местоимений, как “ты” и “вы”. В Гал 3,26-29 употребляется множественное число: “Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса... Если же вы Христовы (крещением в Него), то вы семя Авраамово и по обетованию наследники”. Та же самая мысль повторяется несколькими стихами позже, но уже с местоимением в единственном числе, “ты”: “А как вы - сыны... Посему ты уже не раб, но сын; а если сын (не сыны!), то и наследник (в единственном числе!) Божий через Иисуса Христа” (Гал 4,6,7). Однако, все расставляя по своим местам, Павел дальше опять употребляет местоимения во множественном числе. Таким образом Павел говорит в основном обо всех нас, обо всем крещенном во Христа сообществе, наследниках обетования по заключенному с Богом завету. Однако он все же напоминает, что сообщество состоит из членов, из личностей, а потому эти обетования имеют также прямое отношение и к каждому из нас отдельно. А потому, разве это не должно являться причиной глубоко укоренившейся в нас радости и благодарности за милость Божию?

(1) David Bosch, Transforming Mission (New York: Orbis, 1992)